Древнеримский пикапер пострадал за советы по соблазнению

Школа секса
Древнеримский пикапер пострадал за советы по соблазнению

Овидий Публий Назон — крупнейший поэт, который вместе с Вергилием олицетворяет «золотой век» римской античной литературы. Но если Вергилий был всячески обласкан правителями, Овидий закончил жизнь в ссылке на Черном море — по римским понятиям, в дикой и суровой провинции. Почему?

[title-raw]

Средневековое изображение Овидия

Этот вопрос очень интересовал Пушкина, Лермонтова и других русских классиков. За что Овидий снискал неблагосклонность императора Августа?

Точного ответа, почему поэта удалили из Рима, до сих пор нет, ибо источники на эту тему молчат. Сам поэт называл случившееся «досадным недоразумением». Можно понять лишь то, что он либо стал участником любовного скандала, либо вступил в личные противоречия с императором, либо был оклеветан. Но есть и еще одна любопытная версия.

Дело в том, что римские лидеры Ранней Империи (I век) очень много внимания уделяли вопросу морали. Как мы помним, Империя появилась тогда, когда Гай Юлий Цезарь, первый диктатор Рима, провозгласил «при поддержке народа» абсолютную власть, то есть стал официальным римским лидером на правах вождя и диктатора, принцепса. В борьбе с аристократией он был вынужден опираться на широкие массы — крестьян, солдат, бедное городское население. Символом этой опоры стал Манифест Цезаря.

Этот документ был революционным для своего времени. Правитель провозгласил целью правления не «утверждение власти одного лица», что для Рима было страшным грехом и святотатством, а борьбу с коррупцией, хаосом и анархией, то есть — с «негативными» проявлениями демократии. А в чем он видел причину их возникновения? Прежде всего в отказе от римского патриотического, «народного» начала.



Цезарь всячески любил подчеркивать связь с народом

Эпохе становления империи предшествовало сильное развращение элиты, которая получила возможность прожигать доходы от успешной экспансии. Крестьяне же и солдаты жили на подачки, вынуждены были продаваться в рабство или попрошайничать в большом городе. Традиционная римская «распущенность», известная нам по учебникам, на самом деле была свойственная лишь аристократии. Если представители золотых семей обитали на роскошных виллах, практикуя сексуальную утонченность и гедонические излишества, то простые римляне жили, примерно как средний добропорядочный зритель Первого канала — весь день в работе, одна жена, многодетная семья, служба в армии, гордость за страну, участие в выборах. Простонародье не принимало и нарочитую роскошь элиты, и ее свободные нравы, в то время, как знать смотрела на обычных людей презрительно, почти как Анатолий Чубайс на невписавшихся в рынок.

Поэтому римские правители, завоевывая политическую свободу от аристократии, разумно опирались на широкие массы. Каждый новый император в начале правления приносил фактически ритуальную жертву, учиняя расправу над тем или иным представителем элиты, который вызывал особо недобрые чувства у народа.

 



Сулла (I век до нашей эры) известен тем, что составлял поименные списки наиболее ненавистных народу чиновников и аристократов и распространял их в народе

Не исключено, что Овидий стал жертвой именно августовского популизма — певец аристократии попался под руку как раз в тот неудачный момент, когда правителю требовалось показать эффективность государства «на пути решения проблем».

Овидий выпустил популярнейшее пособие по пикапу и сексуальным практикам. Творение под названием «Наука любви» учило, как завоевывать любовь, удерживать супругов и удовлетворять любовников.

 

Есть такие места, где приятны касания женам;

Ты, ощутив их, ласкай: стыд — не помеха в любви.

Сам поглядишь, как глаза осветятся трепетным блеском,

Словно в прозрачной воде зыблется солнечный свет,

Нежный послышится стон, сладострастный послышится ропот,

Милые жалобы жен, лепет любезных забав!

Но не спеши распускать паруса, чтоб отстала подруга,

И не отстань от нее сам, поспешая за ней:

Вместе коснитесь черты! Нет выше того наслажденья,

Что простирает без сил двух на едином одре!

 

Поэт убедительно укорял женщин за то, что они напрасно хранят скромность и отдаются немногим.

 

Так почему же твердит красавица другу: «Не надо»?

Надо ли воду жалеть, ежели вдоволь воды?

Я не к тому ведь зову, чтобы всем уступать без разбора,

Я лишь твержу: не скупись! Твой безубыточен дар.

 

 

Знаток плотской любви дал подробные рекомендации, как выбирать позы.

 

Женщины, знайте себя! И не всякая поза годится —

Позу сумейте найти телосложенью под стать.

Та, что лицом хороша, ложись, раскинувшись навзничь;

Та, что красива спиной, спину подставь напоказ.

 

И наконец, учил девушек симулировать оргазм, дабы не расстраивать своего друга.

 

Пусть не смолкают ни сладостный стон, ни ласкающий ропот:

Нежным и грубым словам — равное место в любви.

Даже если тебе в сладострастном отказано чувстве —

Стоном своим обмани, мнимую вырази сласть.

Ах, как жаль мне, как жаль, у кого нечувствительно к неге

То, что на радость дано и для мужчин и для жен!

Но и в обмане своем себя постарайся не выдать —

Пусть об отраде твердят и содроганье, и взор,

И вылетающий вздох, и лепет, свидетель о счастье,—

У наслаждения есть тайных немало примет.

 

Такая сексуальная откровенность вызвала обвинения в разврате. Писания поэта воспринимались как слепок с аристократических забав, чуждых простонародью. Народ роптал, хотя и почитывал Овидия втайне. Поэтому император Август принял меры против певца плотских наслаждений и выслал его из столицы в далекий и запустелый край. Судя по всемя именно в такую версию верил Александр Сергеевич Пушкин, так как в своем «Онегине» помянул несчастного Назона так:

Всего, что знал еще Евгений,

Пересказать мне недосуг;

Но в чем он истинный был гений,

Что знал он тверже всех наук,

Что было для него измлада

И труд, и мука, и отрада,

Что занимало целый день

Его тоскующую лень, -

Была наука страсти нежной,

Которую воспел Назон,

За что страдальцем кончил он

Свой век блестящий и мятежный

В Молдавии, в глуши степей,

Вдали Италии своей.